В предыдущих постах я писала о понятиях, которые противоположные, но люди их путают и принимают за одно.
А сегодня я хочу поговорить о состояниях, которые большинство считают противоположными, но на самом деле они удивительно похожи. У них один корень — искажённое отношение к себе, потерянное чувство внутренней ценности.
Убогость как привычка быть «меньше»
Убогость часто воспринимают как бедность, неудачливость или слабость. На самом деле это не про деньги и не про внешние обстоятельства. Это состояние, когда человек живёт с внутренним ощущением «я хуже других», «я не заслужил», «мне нельзя».
В этом состоянии есть постоянный стыд за то, что просто есть, за свои желания, за свои ошибки, за проявления живого «я». Человек словно извиняется перед миром за своё существование. Ему трудно просить, занимать место, говорить «нет». Он соглашается, когда не хочет, и молчит, когда нужно сказать.
Так формируется внутренняя установка: чем меньше я, тем безопаснее. Если я не буду высовываться, не будут обижать. Если соглашусь со всеми, останусь жив. Это неосознанная стратегия выживания, а не выбор слабого человека.
Истоки убогости бывают разные. Иногда это родовой сценарий, когда выживание рода зависело от покорности, подчинения и умения «не высовываться». Иногда это результат детского воспитания, где любовь нужно было заслужить хорошим поведением и послушанием. А иногда это перенос из прошлых воплощений, когда унижение стало способом сохранить душу.
В основе этого состояния всегда лежит страх — страх наказания, отвержения, боли.
Убогость — это попытка избежать боли через самоуничижение.
Если я сам себя обесценю, то другим нечем будет меня ранить.
Если я соглашусь с тем, что я ничтожен, то никто не сможет доказать мне обратное.
Так рождается ловушка. Человек сам себя прячет от жизни, но при этом не перестаёт страдать от того, что жизнь проходит мимо.
Гордыня как перевёрнутая убогость
На другом полюсе кажется, будто живёт противоположное состояние — гордыня.
Но если присмотреться, это та же боль, только вывернутая наружу.
Внутри всё тот же страх быть униженным и отвергнутым, только теперь человек надевает броню.
Вместо «я ничтожен» появляется «я лучше всех». Вместо стыда — желание доказать свою значимость.
Гордыня проявляется по-разному. Иногда через постоянную критику других.
Иногда через стремление контролировать всё и всех. Иногда через обесценивание чужих чувств и мнений.
Человеку кажется, что он силён, но внутри у него тот же страх: «если я позволю себе быть уязвимым, меня раздавят».
Гордыня не имеет ничего общего с достоинством. Это защита от боли, пережитой когда-то в унижении. Там, где человек когда-то чувствовал себя ничтожным, теперь он выстраивает стену превосходства.
Но за этой стеной — тот же страх, то же одиночество, та же неуверенность в своей ценности.
Один корень — два направления
И убогость, и гордыня растут из одной почвы — утраты внутренней опоры.
В убогости человек отказывается от своей силы, чтобы выжить.
В гордыне он отказывается от своей уязвимости, чтобы выжить.
Но в обоих случаях теряется живое «я».
Это как маятник: чем сильнее человек уходит в сторону принижения, тем больше потом тянет его в противоположность: в доказывание и превосходство.
А потом снова вниз, в самоуничижение.
И так по кругу, пока он не остановит этот маятник осознанием: обе крайности — один механизм защиты от боли.
Когда человек впервые видит это, часто наступает ступор. Он привык считать гордыню грехом, а убогость смирением. Но истина не в этих полюсах. Истина в середине, где нет нужды ни унижаться, ни возвышаться.
Возвращение к достоинству
Исцеление начинается не тогда, когда мы боремся с гордыней или заставляем себя «не быть убогими», а когда перестаём себя судить.
Когда видим: и то, и другое просто форма защиты.
Защита от страха быть ничтожным, нелюбимым, невидимым.
В момент признания эта защита теряет силу.
Появляется пространство для чего-то нового: тихого достоинства.
Это не гордость и не смирение. Это состояние, в котором человек не сравнивает себя ни с кем.
Он просто есть. Без оправданий и без демонстрации.
Настоящее достоинство не требует доказательств.
Ему не нужно кричать «я особенный», и не нужно шептать «простите, что живу». Оно спокойно дышит в середине груди, создавая ощущение внутренней устойчивости.
Зрелость и покой
Когда человек возвращается к этому состоянию, меняется всё.
Исчезает потребность доказывать.
Проходит страх быть увиденным.
Появляется способность слышать других, не теряя себя.
Отношения становятся честнее, а решения — спокойнее.
Именно это и есть настоящая зрелость.
Не бесстрастие и не холодная уверенность, а ясное ощущение себя. Без убогости и без гордыни.
Можно сказать проще:
Я не больше и не меньше других. Я просто есть. И этого достаточно, чтобы жить, чувствовать, творить и быть частью мира, в котором каждая душа имеет своё место.
Светлана Савицкая